Профессиональные роли психолога-консультанта

Эта статья является продолжением серии статей о профессии психолога-консультанта. Здесь мы поговорим о том, какие профессиональные роли может занимать психолог, и какие у каждой из этих ролей есть ограничения.

Напоминаю, что эта статья основана на материалах семинара Юлии Зотовой и Армана Бекенова по подготовке психологов консультантов 1 семестра в МПЛ12. Кроме того (да простят меня коллеги), для удобства я ставлю знак равенства между словами: «психологическое консультирование» и «психотерапия» а также словами «психолог-консультант», «психолог» и «терапевт». Еще я буду пользоваться словом «клиент», так как лучшего названия для человека на приеме у психолога пока не придумали.

Человечность и профессионализм

В предыдущей статье «Особенности психологического консультирования» мы уже говорили о различных гранях в профессии психолога-консультанта. Как уже было сказано ранее, некоторые из этих граней поначалу могут представляться неразрешимыми противоречиями. Одним из подобных противоречий является противопоставление профессионального и личного в психологическом консультировании. Поясню и напомню. Основа работы психолога – его человеческое, — человеческие качества, свойства, таланты и так далее. Именно на этом основывается вся работа – на человеческом «Я» психолога. Я специально не использую тут слово «личность» так как под этим термином подразумеваю как раз социальную адаптацию, а не глубинные человеческие, душевные качества (но об этом будет потом отдельная статья).

В действительности никакого противоречия между профессиональным и личным у психолога-консультанта может не быть, так как профессионализм это не просто набор неких инструментов и качеств — это умение направлять собственное «Я». Если у человека нет контакта со своим «Я», то никакие техники хорошо работать ему не помогут. Кроме того профессионализм это умение адекватным образом занимать определенные профессиональные роли. Это своего рода костюм, который способен двигаться, только если одет на человека. Так называемая проф. деформация происходит как раз в том случае, если человек начинает идентифицировать себя только с профессиональной ролью и забывает о своем «Я». Это все равно, что ложиться спать в смокинге. Обратная крайность, вредная для работы психолога, это потребность излишне демонстрировать себя без пользы для клиента, забывая о своем профессиональном «костюме». Как говорит Юля Зотова: «И тогда из костюма может высовываться что-то очень человеческое, но чрезвычайно неуместное». Профессиональная роль это еще и умение отыскивать в себе и использовать на благо клиента определенные черты сообразно контексту происходящей работы. Например, если необходимо посочувствовать и дать клиенту поддержку в тяжелой ситуации, консультант в таком случае находит в себе то состояние, то место или ту часть, из которой он может искренне посочувствовать и поддержать клиента. В противном случае подобное сочувствие и поддержка окажутся обманом.

Итак, в процессе консультирования клиент встречается не только с личностью консультанта, но и с его профессиональной ролью. О профессиональных ролях и пойдет речь ниже.

Необходимо сказать, что далеко не все профессиональные роли попадают в профессиональное поле психолога консультанта (подробнее о профессиональном поле смотри в предыдущей статье). Напомню, что психолог консультант всегда находится на стороне клиента, в противном случае профессионализм консультанта заключается в том, чтобы отказаться работать с клиентом, на сторону которого он не может встать.

Для психолога чрезвычайно важно понимать: какие роли он склонен занимать в жизни, а какие для него не свойственны. Также необходимо осознавать возможности, ограничения и смыслы различных ролей. И, конечно же, важным умением является умение сознательно и в тоже время глубоко и искренне менять, «переключать» роли.

Порой клиент уже заранее наделяет консультанта какой-то ролью, и старается интерпретировать все его действия в соответствии с ней. Например, если человек склонен попадать в детскую позицию, то вероятнее всего он будет стараться наделить консультанта ролью авторитарного родителя. Если для клиента актуальна проблема взросления и отделения от родителей, ему будет не полезно обрести в лице консультанта нового папу или маму. В таком случае для консультанта чрезвычайно важно находиться в другой роли и всячески это подчеркивать. Например, недирективно предлагать альтернативы, напоминая клиенту, что он имеет право на свой выбор и свое решение в какой-либо ситуации.

Все профессиональные роли, условно можно разделить по степени активности и позиции. Соответственно: по активности роли делятся на активные и пассивные, а по позиции — на позицию сверху и снизу. Легко догадаться, что активные роли требуют более высокой степени вовлеченности консультанта в процесс терапии, чем пассивные. Так, например, роль слушателя – пассивная, потому что он не производит каких-либо явных действий, а роль вдохновителя – активная, так как это процесс связан с влиянием на человека. Такое разделение ролей совершенно не означает, что пассивные роли менее целительны, чем другие. Дело в том, что степень терапевтического воздействия зависит не от роли, а от адекватности ее применения. Другими словами, для каждого случая лучше подходит та или иная роль. Например, если человеку нужно поделиться какими-то тяжелыми чувствами обычное выслушивание может быть для него очень целительным. А вот если у него опускаются руки, ему может быть полезнее вдохновитель или даже провокатор. Попробуйте представить, что будет, если эти роли поменять местами.

Кроме того в своей работе психолог может занимать позицию сверху и позицию наравне с клиентом. Позиция снизу практически никогда не занимается психологом, так что рассматривать ее особого смысла не имеет.

Позиция сверху подразумевает, что терапевт знает, понимает, разбирается в чем-то или делает что-то лучше чем клиент и может помочь и обучить этому. Бывают ситуации, когда необходима позиция сверху. Например, если клиент попадает в невыносимые чувства и переживания или проваливается в травматический опыт. В таком случае терапевт может четко и жестко сказать: «Остановись! Не ходи туда!» и помочь человеку научиться выдерживать эти непростые переживания, не уходя, скажем в истерику или ужас. При этом хорошо, если терапевт будет сам способен выдерживать тяжелые переживания, в противном случае они провалятся с клиентом на пару, и помощь будет нужна обоим.

Есть случаи, при которых клиент не нуждается в шефстве и ему гораздо полезнее будет помощь равного себе. Например, если человеку нужно самостоятельно сделать выбор, полезно обсудить и поисследовать разные варианты с консультантом в «равной» позиции.

Итак, давайте остановимся на некоторых профессиональных ролях, и посмотрим: может ли консультант их занимать, какие у него при этом ограничения и.т.д.

С чем может встретиться клиент в кабинете психолога, а с чем нет?

Судья, прокурор

Как говаривал Судья Дредд в одноименном голливудском фильме: «Мама не закон, Я – закон!». Я думаю, многим уже понятно, что роль судьи или прокурора выходит за рамки профессионального психологического поля. Консультант в своей работе всегда находится на стороне клиента и не может его судить, осуждать, приговаривать, и приводить приговор в исполнение. Не особо интересует консультанта и установление истины. Для психолога в первую очередь важна субъективная реальность клиента, а не то, что произошло на самом деле. Поэтому те психологи, которые работают, например, в судебной системе не относятся к полю психологического консультирования. Ведь в их задачу входит установление истины, даже если она противоречит интересам клиента.

Адвокат

А вот в роли адвоката психолог-консультант в своем кабинете бывает нередко. По типу роль адвоката можно отнести к активной роли в позиции «сверху». Порой клиента действительно нужно защищать от каких-либо персонажей в его жизни или даже от него самого. Понятное дело, это не означает, что психолог консультант будет звонить начальнику клиента, или разбираться с хулиганами в его дворе, он не спайдермен. Другое дело, что в кабинете у психолога может происходить разыгрывание каких-либо ситуаций из жизни клиента, в которых его некому было защитить, и тогда консультант может встать на роль защитника и помочь клиенту пережить эту тяжелую ситуацию по-новому будучи защищенным.

Кроме того, некоторые клиенты склонны к излишнему самообвинению, и консультанту порой приходится оправдывать их в их собственных глазах.

Напомню, что любая профессиональная роль имеет свои ограничения. Так роль адвоката абсолютно бессмысленна, когда для клиента нет никакой внешней агрессии (или агрессии на себя). В таком случае клиента просто не от кого защищать. Кроме того для роли адвоката тоже существует свой контекст. Если клиент вполне способен защитить себя сам, роль адвоката может быть не только не полезной, но даже вредной, так как может спровоцировать инфантильную позицию клиента. Однако, с другой стороны, бывают клиенты, которые привыкли кидаться грудью на амбразуру и им может быть полезно пережить ситуацию, когда они могут расслабиться, находясь под чужой защитой. В любом случае необходимо ориентироваться на данного конкретного клиента и его ситуацию.

Фасилитатор

Фасилитатор — это помощник, сопровождающий происходящий процесс, способствующий его продвижению и развитию. Фасилитатор — это пассивная роль в равной позиции. Роль фасилитатора для психолога-консультанта — не редкость. Часто психологу приходиться быть для клиента своего рода проводником-сопроводителем, помогать двигаться в определенном направлении, подсказывать оптимальный путь, предлагать варианты, помогать сориентироваться «на местности», поддерживать его в различных процессах и так далее. Эта роль чрезвычайно важна, так как позволяет с одной стороны, помогать клиенту двигаться, меняться и в тоже время позволяет ему брать ответственность за свои действия. У роли фасилитатора, как и у любой другой, есть свои ограничения. Так, например, психологу не стоит поддерживать процесс, с которым он не согласен по этическим соображениям. Бывает также, что некоторые процессы стоит «упаковать» контенировать, выдержать или наоборот остановить, а не фасилитировать. Например, погружение в травматическое переживание угрозы жизни лучше остановить, если у клиента недостаточно ресурсов дл того, чтобы сейчас это пройти. В противном случае терапия может усугубить ситуацию – привести к ретравматизации.

Переводчик

Очевидным образом, речь здесь пойдет не о переводчике с иностранного языка, а о переводчике так сказать с «человеческого» на «человеческий». Переводчик — это пассивная роль которая может применяться как в позиции «сверху» так и в позиции «наравне» с клиентом. Роль переводчика – роль чрезвычайно важная и интересная. Зачастую клиенту необходимо что-то объяснить, переформулировать его слова, переосмыслить или интерпретировать действия – в таком случае переводчик незаменим. Особенно работа переводчика красива и полезна при парном или семейном консультировании. Я не буду долго рассказывать об этом, а лучше приведу одну притчу неизвестного автора. Эта притча бродит на просторах Интернета, и так и называется: «Переводчик».

Высокие договаривающиеся стороны уселись по оба конца стола, а между ними неприметной тенью примостился переводчик. Все молчали.

Первым начал Он.
— Я тебя люблю.
Её передёрнуло, но переводчик сделал Ей знак и сказал:
— Он говорит: «У меня есть терпение, я готов слушать и пытаться понять тебя».
Она хмыкнула и с горечью ответила:
— Ты всегда умел говорить красивые слова, а дела я от тебя, наверное, никогда не дождусь.
Переводчик повернулся к Нему и сказал:
— Она говорит: «Я тебя тоже люблю. Только любовь помогла мне выдержать всё это».
Он заговорил, и в Его голосе звучала мука.
— Я больше так не могу. Всё, что я ни делаю, тебе не нравится. Ты всё время критикуешь.
Переводчик снова повернулся к Ней и сказал:
— Он говорит: «У меня разросшееся, ранимое эго. Оно заставляет меня воспринимать все твои слова как нападки, и я помимо воли начинаю видеть в тебе врага».
Она посмотрела на него — уже без ненависти. Уже с той жалостью, от которой до любви — полтора шага.
— Я попробую помнить об этом, но ты тоже должен перестать быть ребёнком. Пора уже повзрослеть на четвёртом десятке!
Переводчик повернулся к Нему…
…Они уходили вдвоём, плечом к плечу, почти рука об руку. На пороге Он остановился, подбежал к переводчику, хлопнул его по спине и воскликнул:
— Да ты, брат, профи! Где такому учат, а?
Переводчик не ответил. Он поймал глазами Её взгляд и одними губами перевёл:
— Он говорит мне: «Я хочу научиться понимать Её сам!»

На мой взгляд, это просто прекрасная притча о психологе-консультанте, в роли переводчика. Однако, как и у каждой роли у роли переводчика есть свои ограничения. Переводчик совершенно неуместен в том случае если ситуация предельно ясна. Кроме того совершенно бессмысленно быть переводчиком, когда клиент находится в острых кризисных состояниях. В такие моменты человеку настолько тяжело, что любой, пусть даже самый точный перевод или интерпретация, так как она просто не будет услышана.

Учитель

Роль учителя или ментора, наставника – распространенная роль для психолога консультанта. Эту роль можно отнести к активной роли в позиции «сверху». Действительно по сущности своей роли, наставник должен превосходить своего ученика как минимум в том, чему он его учит. Очень часто психологу консультанту приходится выступать в роли эксперта по каким-либо вопросам, предоставлять информацию и обучать клиента тем или иным навыкам. Как правило, клиентов интересует причины собственного поведения и поведения других людей, психические состояния и способы, с помощью которых можно изменить что-либо в своей жизни. Напомню, что психолог-консультант не может быть специалистом во всем и для него чрезвычайно важно понимать границы своих профессиональных компетенций.

Самое главное для психолога — не увлекаться этой ролью, так как она априори поддерживает у клиента пассивную инфантильную позицию ученика. Зачастую бывает, что человек получив какие-либо знания или умения на тренинге, не может использовать их в своей обычной жизни, так что чрезвычайно важно, научить клиента применять полученные навыки на практике вне кабинета, ведь именно там проходит большая часть его жизни. С этим непосредственно связаны ограничения роли учителя: в какие-то моменты клиент должен сам принимать решения и нести за них ответственность, а инфантильная позиция «ученика» в таких случаях уже не подходит.

Продавец, маркетолог

Роль продавца совершенно не подходит психологу-консультанту. Психолог не продает свои услуги, а предоставляет их бесплатно или за деньги. Разница здесь принципиальная. Дело в том, что психологическое консультирование и психотерапия область, в которой клиент может быть чрезвычайно уязвимым для психолога. Как правило, человек первый раз приходит к психологу от того, что ему по каким-либо причинам тяжело, плохо, он не может с чем-либо справиться в своей жизни, а это согласитесь, состояние уязвимое. Далее в процессе терапии клиент раскрывается перед психологом, зачастую рассказывая о себе то, что никогда никому не рассказывал. Таким образом, авторитет и влияние терапевта на клиента становятся чрезвычайно высоким. Отсюда у терапевта и может появиться соблазн повлиять на клиента с целью собственной выгоды, и, к сожалению, некоторые терапевты этому искушению поддаются. Для ограничения подобных явлений существует этический кодекс психолога консультанта, однако в нашей стране он никак не подкреплен законодательством, поэтому его соблюдение остается на личной ответственности консультанта.

Любые методы рекламы, торговли или маркетинга это сильное влияние не человека с целью продать товар или услугу и получить прибыль. Использование подобных техник при информировании людей о психологических услугах просто напросто неэтично и может, в конечном счете, привести к эксплуатации клиента.

Пользование уязвимыми состояниями и страхами клиентов явление частое на нашем рынке (например не гнушаются этим, страховые службы, фармацевтические компании и другие) в психотерапии это просто неприемлемо, так как кроме всего прочего может свести на нет всю работу психолога, превратив клиента в безвольную марионетку.

В психологическом консультировании существует жесткое табу на использование психологических техник в рекламе. Любое сообщение о наборе терапевтической группы, тренинга или возможности психолгической консультации должно носить пригласительно-информационный, а не рекламный характер. Разрешается сообщать о том, — какое мероприятие проводиться, о чем оно, для чего, когда и где, что человек сможет получить посетив его, сколько оно стоит, но не более того.

Строго запрещены всяческие рекламные «фишечки» и «манящие чары». Если же психолог использует инструменты рекламы, это может свидетельствовать о низкой профессиональной компетенции или даже о «злом умысле».

Исследователь-экспериментатор

Отличия психолога-консультанта от ученого уже частично упоминались в предыдущих статьях. Напомню, что основным отличием терапевта от ученого является ориентация на помощь клиенту, а не на познание как таковое. Итак, любой эксперимент или любое исследование, которое консультант будет проводить в своем кабинете с клиентом, ставит себе целью помочь этому самому клиенту решить его проблему, выполнить его запрос. Нетрудно догадаться, что роли исследователя и экспериментатора можно отнести к пассивным ролям в равной позиции.

Часто психологу в кабинете приходится прояснить и исследовать события и сценарии из жизни клиента. Порой необходимо и провести эксперимент – попробовать что-либо сделать прямо здесь, например, в отношениях клиент-терапевт, понять и разобраться, как происходит то, или иное явление, что за ним стоит и как это изменить.

Как-то раз я работал с одной клиенткой, которую игнорировал муж. Когда муж ее не замечал, она сначала долго злилась, а потом взрывалась и начинала его колотить. Я предложил ей поэксперементировать и попытаться проследить: как возникает эта ярость. Я попросил ее продолжать говорить, а сам начал зевать, смотреть по сторонам, в общем, делать вид, что слушаю ее очень не внимательно. Она сообщила, что у нее начала появляться на меня агрессия. Она сказала, что хотела бы ударить меня, или взять за грудки и встряхнуть как следует, чтобы я обратил на нее внимание. Я предложил ей попытаться схватить меня, только медленно и осознанно. Когда она начала это делать у нее проявились новые чувства, которые стояли за гневом – желание внимания и человеческого контакта. Я предложил ей просто попросить моего внимания, и посмотреть, что это изменит. Таким образом, проведя эксперимент, мы поняли: что стоит у нее за гневом и как можно проявлять настоящие чувства, не уходя в аффект.
Итак, роль экспериментатора чрезвычайно важная роль для консультанта, но, как и все остальные роли, она имеет свои ограничения. Исследователь не требуется там, где нужно принимать срочные меры, и там где клиент сталкивается с непереносимыми состояниями. Например, при работе с шоковой травмой лучше ничего не исследовать, так как никакого «смысла» или «послания» в травме нет, она просто произошла и от нее теперь очень больно. Здесь просто-напросто нечего исследовать, а работать нужно совершенно другими методами.

Хороший родитель

Еще одна чрезвычайно важная для работы консультанта роль – роль родителя или точнее — хорошего родителя. Родительская позиция очень часто используется психологом, существуют даже различные упражнения, при выполнении которых клиент регрессирует – попадает в состояние ребенка. Это делается в том числе и для того, чтобы клиент пережил опыт контакта с хорошим родителя (роль которого играет консультант), если такого контакта по той или иной причине не было в детстве. Любовь, забота, принятие, поддержка, поощрение самостоятельности – те родительские качества, которые может проявлять психолог к клиенту в своем кабинете. К счастью, большинство из того, что не было получено клиентом в детстве можно дополучить во взрослом возрасте.

Такой «новый детский опыт» может не только изменить состояние клиента, но и помочь ему по-другому вести в качестве родителя со своими детьми. Поясню, что я имею в виду. У большинства семей есть тенденция транслировать сценарии жизни, модели поведения и общения из поколения в поколение. Часто мы слышим что-то вроде: «Мой дед Сидоров-старший, лупил моего отца Сидорова-среднего, как мой отец Сидоров-средний лупил меня Сидорова-младшего, лупил как сидорову козу». Изменить этот переходящий из поколения в поколение сценарий может именно тот человек из этой гипотетической семьи Сидоровых, который вспомнит себя ребенком и осознает пагубность такого поведения родителя. Таким образом, когда клиент проживает в процессе терапии новый хороший детско-родительский опыт, он не только помогает себе, но и способствует более здоровому развитию своих потомков.

Ограничения у родительской позиции для консультанта тоже присутствуют. Например, для консультанта неприемлема родительская позиция, если основная задача клиента — это отделиться (сепарироваться) от родителей. Если консультант будет работать с таким клиентом в родительской позиции, он будет поддерживать в клиенте инфантилизм и тем самым препятствовать сепарации. Говоря проще: родительская позиция неприменима в той ситуации, когда клиенту необходимо обрести себя как взрослого человека.

Понимать ограничения родительской роли чрезвычайно важно для психолога. Дело в том, что в нашей стране зачастую поддерживается детская позиция у людей. Причем родительские фигуры, как правило, играют роль авторитарных, «строгих» родителей, которые лишний раз не похвалят, чтоб «не избаловать» и принимают за «ребенка» все сколько-нибудь значимые решения. Например, я не могу вспомнить, чтобы в школе или университете у нас были какие-либо предметы по выбору, собственные проекты и так далее. Как правило, всегда находился кто-то, кто за тебя решает, какую работу тебе делать и как ее делать. В тоже время в нашем обществе зачастую нивелируются такие вещи как поощрение, любовь и близость. Поэтому психологу часто приходится, сначала быть для клиента хорошим родителем, чтобы он получил опыт поддержки принятия и любви, а потом уже поддерживать в клиенте самостоятельность и личную ответственность, чтобы помочь ему сепарироваться и стать по-настоящему взрослым.

Кроме того, хотелось бы напомнить, что психолог не может в процессе терапии занимать позицию ребенка. Исключение составляет взаимная игра психолога с клиентом в детей. Но при этом психолог: во-первых, находится с клиентом на равных, а во-вторых, все равно какой-то своей частью удерживается в профессиональной позиции.

Слушатель

Друга роль, которую может брать на себя в кабинете консультант – роль слушателя. Роль слушателя можно отнести к пассивной роли в равной позиции. Мы часто просим кого-либо просто выслушать нас в повседневной жизни, так чем же психолог консультант в роли слушателя отличается от друга-слушателя на кухне? Прежде всего, отличие в том, что психолог находится в профессиональной позиции, — его задача не просто выслушать клиента, а в конечном итоге оказать ему необходимую помощь. Кроме того выслушивание – тоже инструмент психолога, которым он может пользоваться очень мастерски. Например, не просто слушать клиента, а отмечать какие-либо важные моменты в его речи для того, чтобы впоследствии с этим поработать. Кроме того есть специальные виды слушания, например – активное (рефлексивное) слушание. При рефлексивном слушании терапевт старается быть конгруэнтным (соответствующим) состоянию клиента, и возвращает клиенту смысл его слов, стараясь глубже прояснить: что подразумевает клиент. Вот самый простой пример рефлексивного слушания. Ребенок начинает размахивать кулаками и громко ругаться, родитель возвращает ему фразу: «Я вижу, ты злишься на кого-то». Этот метод работы позволяет человеку почувствовать себя услышанным, понятым и соприкоснуться со своими чувствами. Применяя метод рефлексивного слушания не стоит бояться ошибиться, ведь даже если терапевт окажется не прав в том, что он понял о чувствах клиента, клиент спокойно может его поправить.

Ограничения у роли слушателя возникают тогда, когда клиенту требуется активная позиция консультанта – инициатива с его стороны. Например, если клиент просит совета или рекомендации, роль слушателя может быть неуместной.
— Скажите доктор, а как бы вы поступили в этой ситуации?
— Мг…. Вы спрашиваете как бы я поступил…Продолжайте

Провокатор и трикстер

Наверное, две самые интригующие и неоднозначные роли психолога консультанта – роли провокатора и трикстера. Из этих ролей можно действовать в любой позиции и с любой степенью активности. И трикстер и провокатор могут быть как активными, так и пассивными, как в позиции «сверху» так и в позиции «снизу» вопрос в том, в каком контексте эти роли применяются.

Прежде всего, давайте обратимся к роли провокатора. Провокатор — это тот, кто путем активных действий проявляет скрытые тенденции, «вскрывает», «разоблачает». Провокатор необходим главным образом, когда поведение клиента неконгруэнтно – то есть одно проявление клиента противоположно другим его проявлениям и состояниям в один тот же момент времени. В таком случае консультант может сделать так называемую провокативную интервенцию, то есть произвести какое-либо воздействие, для того, чтобы сдвинуть клиента в нужном направлении. Очень часто «сдвиг» у клиента возникает в результате попытки противодействия и сопротивления провокациям терапевта. Например, клиент без сарказма говорит о ком-то: «Я его так люблю!» и при этом у него сжимаются кулаки, и появляется недобрый оскал. В таком случае консультант может спровоцировать клиента на проявление настоящих чувств, сказав: «Да я вижу — так любишь, прямо вот залюбил бы до смерти!». Таким образом, провокатор как бы приоткрывает маски, чтобы показалось настоящее лицо.

Хороша роль провокатора при необходимости проявить скрытую, теневую силу клиента. Один из самых известных психолгов-провокаторов – создатель провокативной терапии Френк Форелли применял эти методы даже с психотическими пациентами. Как-то раз к нему привели пациентку в состоянии тяжелой кататонии. Девушка сидела на стуле и никак не реагировала на окружающую действительность. Фрэнк, будучи мужиком крупным и грузным, со спокойным лицом уселся ей на колени. Через какое-то время девушка, не выдержав подобного хамства, с криком и упреками сбросила с себя наглеца. Она была очень недовольна – кричала на Форелли и проклинала его, однако терапевтический эффект был достигнут, — она вышла из состояния тяжелой кататонии.

Итак, провокатор эффективен для проявления скрытых, теневых сторон клиента, отсюда и границы этой роли – если все явно и открыто, то в провокаторе просто нет необходимости. Кроме того, в ситуации сильных болезненных чувств у клиента (например работа с горем и потерей) нужно десять раз подумать, прежде чем его провоцировать, а если и делать это, то очень осторожно.

Теперь давайте поговорим о трикстере. Для тех, кто не знаком с этим термином. Трикстер – это трюкач, ловкач, обманщик и плут. Трикстер как герой фольклора воплощается в различных людях, животных или сущностях, которые рушат, ломают, жестко шутят, совершают противоправные действия, меняют пол и перевоплощаются, разрушают гармонию, нарушают границы, уничтожают все системы и структуры. Основная задача трикстера сделать взрыв – разрушить все, что можно разрушить в угоду своих извращенных желаний, а вернее просто так — по своей природе. Я думаю каждый из нас в состоянии припомнить несколько подобных персонажей из различных сказок, мифов или просто обыденной жизни. Если кто заинтересовался архетипом трикстера, я отсылаю его к книге Пола Радина «Трикстер» и одной своей сказочке, которую написал пару лет назад.

По своей природе трикстер в сравнении с провокатором персонаж более стихийный – неуправляемый. В отличие от провокатора, который приоткрывает маски, — трикстер эти маски срывает, причем срывает резко и неожиданно, показывая не только лицо, но и даже тайное «нутро». Говоря проще, он не знает куда идти, но знает — откуда, не знает, что и как строить, но хочет все рушить. Для психотерапии роль трикстера судя по всему самая неоднозначная. С одной стороны нельзя сказать, что роль трикстера не применима в психологическом консультировании, но с другой стороны применять ее нужно с огромной осторожностью. Думаю, роль трикстера подоходит в том случае, когда терапевт с клиентом в чем-то увязли и совершенно непонятно куда двигаться… Тогда «хороший взрыв» может помочь сдвинуться с мертвой точки. Однако использовать роль трикстера можно только с устойчивыми и хорошо знакомыми клиентами, но даже с ними нужно быть осторожным. Трикстер хорошо рушит, но совершенно не умеет строить, он сильно воздействует, но за воздействием стоит свобода последствий. Если в процессе терапии есть, какая-либо ригидная (устаревшая) система или защита, трикстер — прекрасное оружие для ее разрушения.

Еще раз повторю: применять роль трикстера нужно с особой осторожностью. Дело в том, что превратиться в человека, захваченного трикстером гораздо проще, чем выйти из этой роли. Одно из неотъемлемых качеств трикстера это нечеловеческий гедонизм – стремление к удовольствию. Следовательно, попав в роль трикстера человек чаще всего испытывает много чистого кайфа, забывая о чувствах окружающих. Кроме того использование роли трикстера противопоказано в ситуациях сильной боли и беззащитности клиента. Например, при переживании горя или потери «шутки» трикстера будут просто неуместны.

Целитель

Очевидным образом смысл, который я вкладываю в слово «Целитель» имеет мало общего с парамедициной. Предлагаю пойти от этимологии слова «целитель». Целитель — это человек, который исцеляет, то есть делает что-то целым. Теперь давайте обратимся к этимологии слова «психотерапевт» — «психо» — душа, «терапия» — уход, забота, лечение, исцеление. Очевидным образом психотерапевт занимается ничем иным как исцелением души. Интересно, что в соответствии с шаманской картиной мира большинство заболеваний возникает, когда человек так или иначе лишается своей души или ее части. В таком случае шаман делает определенный ритуал, отправляется в мир духов, ловит там душу и возвращает ее в тело больного, после чего больной чудесным образом выздоравливает (исцеляется). Как бы странно это не звучало, но мы с Вами по-прежнему находимся в психологическом поле, поэтому сообщу, что я использую идею шаманизма как некую метафору психологического процесса исцеления.

Действительно, «душевные болезни» чрезвычайно похожи на то, будто человек «потерял» какую-то часть самого себя или своей души, а симптомы, например, сигналы об этом или витиеватые попытки найти свою утерянную часть.

Соответственно, психолог помогает сделать психику-душу клиента целой. Это особенно ярко видно во время работы в рамках процессуальной терапии, где интеграция различных противоположных состояний клиента – один из важнейших методов работы. Роль целителя можно отнести к активной роли в позиции «сверху», так как роль «исцеляемого» клиента – роль достаточно пассивная, при которой он больше полагается на целителя, чем на самого себя.

Часто бывает, что клиент как бы носится из крайности в крайность и задача психолога помочь клиенту соединить эти крайние состояния гармоничным образом. Например, клиент может то чрезвычайно сильно стыдиться своих действий, то вести себя прямо-таки бесстыдно. При этом в том и в другом случае у человека появляется множество противоречивых чувств. Там может быть и стыд, и удовольствие, и азарт и страх наказания и еще много чего. В таком случае работа психолога может быть направлена на интеграцию полярностей. То есть клиенту предлагается осознанно «взять» что-то из каждого состояния, но так, чтобы это было не чрезмерно, а достаточно. В результате клиент становиться свободнее и разнообразнее в своем поведении и, в конечном итоге, более целостным, так как теперь уже не состояния овладевают им, а он владеет состояниями.

Ограничения у роли целителя тоже присутствуют. Если человек хочет чему-либо научиться или развить какой-либо навык – исцелять нечего. Например, приходит клиент и говорит: «У меня сложности с начальником». Когда психолог начинает его об этом расспрашивать выясняется, что клиент не попадает ни в какие тяжелые состояния, а чувствует себя вполне уверенно, просто есть какие-то сложности в коммуникации и взаимонепонимание. В таком случае ничего «исцелять» не нужно, а нужно поискать способы и стратегии коммуникации и понять, как взаимодействовать с другим человеком, чтобы достичь взаимопонимания.

Зеркало

Еще одна интересная роль психолога – роль зеркала, а порой даже и кривого зеркала. Роль зеркала — это такая роль, при которой консультант тем или иным способом отражает клиента и возвращает ему это отражение. Клиенту бывает порой чрезвычайно полезно посмотреть на себя или на какие-либо свои аспекты, как говорится, «со стороны».

Консультант, выступающий в роли зеркала, тонко подмечает позу, микродвижения, двойные сигналы и даже состояния клиента и возвращает их ему либо непосредственно вербально, либо с помощью пантомимы, мимики, жестов или метафор. В принципе, в процессе работы консультант может даже считывать настроение, чувства и эмоции клиента, определяя их при помощи наблюдения за своим собственным состоянием, находясь с клиентом в так называемом соматическом резонансе.

Зеркало особенно необходимо, когда клиент не понимает своего состояния. Как я уже писал, бывает, что клиент ведет себя неконгруэнтно – например, говорит словами о чувстве любви, но при этом с ненавистью сжимает кулаки. Если консультант укажет ему на это или продемонстрирует (разыграет) клиенту будет значительно проще заметить свои теневые чувства, эмоции и воссоединиться с ними. Таким образом, нетрудно сделать вывод, что провокатор тоже может быть формой зеркала. Кроме того, благодаря эффекту соматического резонанса, роль зеркала может использоваться терапевтом для диагностики. В таком случае терапевт как бы считывает состояние клиента чувствуя свое собственное состояние. Так, например, при работе с клиентом, который чувствует отчаяние, терапевт сам может попасть в состояние безысходности.

Из всего сказанного выше можно сделать вывод об ограничениях роли зеркала. Зеркало не имеет никакого смысла в том случае, если клиент прекрасно понимает: что с ним происходит. Более того, если клиент говорит о тяжелых состояниях, например сильной боли или горе, для консультанта чрезвычайно важно не быть зеркалом и не попадать в резонанс с клиентом, а наоборот – вытаскивать его из тяжелого состояния.

Эксперт, советник

В процессе консультирования психологу часто приходиться играть роли эксперта или советника. Однако важно понимать, что у психолога есть свои границы компетенции, и он не может быть экспертом во всех областях. Давайте попробуем разобраться, в чем же могут быть компетенции психолога-консультанта.

Очевидным образом психолог должен хорошо разбираться в человеческой психике и во всем, что с ней связано. Например, это могут быть: эмоции, чувства, состояния, переживания, ощущения и так далее. Другой сферой компетенции для психолога является сфера человеческих отношений и всего что с ними связано: близость, контакт, разрыв, любовь, дружба, детско-родительские отношения и многое другое. Важными компетенциями психолога являются также изменение и развитие в жизни человека. Например, психолог может помочь клиенту изменить свою жизнь, таким образом, каким бы клиенту хотелось. Кроме всего прочего у представителей различных направлений практической психологии есть свои специфические компетенции. Например, специалисты по работе с травмой лучше разбираются в экстремальных состояниях, юнгианские аналитики в анализе сновидений и так далее.

Позиция эксперта это позиция человека, который лучше разбирается в чем-либо, то есть активная позиция «сверху». Из роли эксперта психолог может: давать рекомендации, помогать разрабатывать стратегии поведения, предлагать упражнения, пояснять и объяснять клиенту «про что все это», «как оно устроено» и так далее.

Соответственно любой запрос клиента консультант должен переформулировать в рамках своих компетенций. Например, если молодой человек на консультации просит психолога вернуть ему девушку, которая его бросила, психолог в этом ему помочь явно не может. Однако он может, например, помочь человеку пережить тяжелый период расставания, помочь понять: почему произошел разрыв, как можно подобные ситуации избежать в будущем и так далее.

У роли эксперта есть свои существенные ограничения. Прежде всего, психологу явно не стоит строить из себя эксперта в тех областях, где его компетенция ниже, чем компетенция клиента. Кроме того, клиенту не всегда нужна «экспертная оценка» и «понимание того что с ним происходит», а порой просто нужна, например, поддержка в тяжелой ситуации.

Наставник, гуру

Прежде всего, предлагаю разобраться: чем роль наставника отличается от роли гуру. В переводе с санскрита слово «гуру» означает: достойный, великий, важный, учитель, мастер. Гуру — прежде всего духовный ранг и титул, титул некоего непогрешимого мастера и великого учителя. Ученик при взаимодействии с гуру находится, как правило, в чрезвычайно пассивной позиции: слушает и слушается, внемлет и старается не задавать вопросов, тщательно выполняет все предписания и наставления гуру. Думаю те, кто читал мои предыдущие статьи, уже понимают, что роль гуру не относится к профессиональному полю психолога-консультанта. Ведь для консультанта, как правило, важно развивать в клиенте как раз противоположные качества – самостоятельность, ответственность, осознанность, устойчивость и так далее. То есть в терапии у клиента гораздо больше инициативы, чем у ученика под руководством гуру.

Чем же отличается роль наставника от роли гуру? Роль наставника скорее близка к роли педагога – это человек, который разбирается в чем-то лучше и может научить этому другого, направить другого, подсказать путь и способ достижения цели. По своей природе роль наставника близка роли эксперта, только в отличие от наставника эксперт скорее дает рекомендации, чем направляет обучение и развитие. В процессе терапии консультант достаточно часто выступает в роли наставника. Эту роль можно отнести к активной роли в позиции «сверху». Роль наставника особенно полезна, когда клиента нужно научить чему-либо и направить в какую-либо сторону в соответствии с его запросом.

Однако применять роль наставника психологу нужно с чрезвычайной осторожностью, чтобы опять же не превращаться в некого великого учителя, то есть в гуру, и не подстегивать клиента к инфантилизации. На мой взгляд, хороший педагог всегда предоставляет ученику право выбора, возможность разработки своих решений и способов обучения. Соответственно ограничением применения этой роли будут те ситуации, когда клиенту необходимо научиться самостоятельности, стать более взрослым, осознанным и ответственным.

Вдохновитель

Очень часто психологу приходиться играть роль вдохновителя, то есть вселять в клиента надежду, прибавлять ему сил и энергии, оказывать поддержку в каких-либо начинаниях. По своей природе роль вдохновителя — это активная роль в равной позиции. Роль вдохновителя — прекрасная роль, в которой терапевт поддерживает позитивные изменения и начинания клиента, наполняя его силой и энергией и помогая пережить удовольствия от нового начинания. Дать человеку надежду на то, что его жизнь может измениться – наверное, одна из основных задач консультанта, особенно, на начальных этапах психологической работы. Зачастую люди приходят на терапию когда им очень тяжело, они не видят выхода и им хочется, чтобы стало хотя бы чуточку легче. В таком случае надежда может стать тем, что поможет клиенту сделать следующие шаги в процессе терапии.
Однако далеко не все начинания клиента и перемены в нем самом и в его жизни стоит поддерживать. Порой человеку свойственны явно разрушительные тенденции, поддержка которых может привести к тяжелым последствиям, как для самого клиента, так и для его окружающих. Самый простой пример, который можно здесь привести, это чрезмерная агрессия клиента и желание кого-либо убить. В таком случае выступать в роли вдохновителя не только неэффективно, но и просто напросто опасно. Гораздо лучше в таком случае, скажем, помочь клиенту пережить эту злость, выражая агрессивные желания прямо здесь в кабинете через действия с замедлением. Замедление поможет клиенту избежать аффекта, а выражение чувства агрессии поможет прожить его и в конечном итоге снизит интенсивность.

Волшебник

Когда я использую слово волшебник, я в данном случае не имею в виду магию и эзотерику. Под волшебством в психологическом консультировании я скорее понимаю ситуацию, когда консультант делает возможным то, что казалось для клиента абсолютно немыслимым. И порой это действительно выглядит как чудо. По своей природе роль волшебника очень похожа на роль вдохновителя, однако в сравнении с вдохновителем волшебник как бы продвигается за грань возможного, помогает клиенту получить то, во что тот уже давно не верит. Например, если человек, который не помнит, момента, когда он чувствовал себя в безопасности, переживет вдруг прямо в кабинете ощущение защищенности и спокойствия, для него это будет настоящим чудом. Очевидным образом роль волшебника можно отнести в активной роли в позиции «сверху».

Таким образом, консультант в роли волшебника как бы раздвигает границы возможного для клиента, превращая нечто немыслимое в нечто вполне достижимое. Роль волшебника в том, чтобы сделать невозможное возможным, так что ограничения этой роли наступают там, где речь идет о каких бы то ни было обыденных вещах. Там, где мы приближаемся к обычной человеческой жизни, к понятным и простым ситуациям, там, где речь идет о простых действиях, имеющих закономерный результат, — там в волшебстве нет необходимости.
Кроме того, существует даже такой защитный механизм, который называется «магическое мышление». Магическое мышление зачастую позволяет человеку либо не брать на себя ответственность за свои действия, и не сталкиваться с тяжелыми чувствами, списывая все на «волшебство», либо наоборот быть ответственным за все подряд (она сломала ногу потому, что я плохо подумал о ней). Таким образом, если клиент склонен к использованию магического мышления в качестве защитного механизма, работать с ним из роли волшебника не имеет никакого смысла, так как все может закончиться просто волшебными фантазиями и ложными надеждами на пустые чудеса.

Спаситель

Еще одна очень важная роль, которую психолог может брать на себя в процессе работы – роль спасателя. Существует множество ситуаций, когда клиент нуждается в серьезной поддержке и порой его надо просто-напросто спасать, причем спасать, иногда даже физически. Порой клиент приходит на консультацию в очень тяжелом состоянии вплоть до настоящего психоза, и вытащить его из этого состояния первоочередная задача терапевта. Не забуду историю одного психолога. К ней пришла клиентка, над которой издевался муж. С клиенткой все было в порядке в психологическом смысле, проблема была в том, что ее муж был не просто неуравновешенный психопат, но еще и влиятельный деятель криминальных структур и разрыв с ним представлял прямую угрозу для ее жизни и жизни детей. Так что несколько месяцев психолог и клиентка занимались на сессиях тем, что разрабатывали стратегию ее бегства от мужа с получением поддельных паспортов, покупкой билетов и так далее.
Будучи спасателем, для психолога очень важно не попасть в так называемый треугольник Картмана (спасатель – агрессор – жертва). Основная суть этого треугольника в том, что каждый персонаж перемещается в нем, становясь то спасателем, то агрессором, то жертвой. Классический пример – семья с алкоголиком. Муж пьет, дома жена на него за это ругается (он жертва – она агрессор), но тут его забирают в милицию, и она идет его спасать (она спасатель, он — жертва). Но частенько по пьяни он любит ее поколотить (она жертва – он агрессор).

Итак, даже если психолог осознал, что он попал в порочный треугольник, — выбраться из него может быть чрезвычайно трудно, так как клиент будет готов сделать все, чтобы продолжать в нем вращаться вместе с психологом. Для того, чтобы находясь в профессиональной роли не стать спасателем из треугольника Картмана, психологу нужно совершенно четко понимать границы своей ответственности за клиента. Напомню, что психолог может отвечать за ту часть жизни клиента, которая происходит во время сессии и не более того. Хороший пример нарушения профессиональных границ есть у Б.В. Зейгарник в ее фундаментальном труде: «Патопсихология». В этой книге описывается протекание алкоголизма одного пациента, где сказано приблизительно следующее: «В какой-то момент пациент пропил рубашку, которую купил ему главврач клиники на свои деньги». Вот к чему может привести нарушение профессиональных границ в работе: и личные деньги потратили, и пациент продолжил пить. Но это даже смешной пример, бывают и более страшные…
Итак, чаще всего роль спасателя применяется в моменты кризисных состояний клиента, а занимать ее в другие моменты консультирования необходимо с чрезвычайной осторожностью. Очевидны им ограничения к применению этой роли – далеко не всегда клиента нужно спасать, ведь если он дожил до взрослых лет, значит, он с чем-то точно может справиться самостоятельно.

Партнер

Роль партнера, судя по всему, наиболее характерная для психолога-консультанта роль. Партнерство — это, как правило, активное взаимодействие и сотрудничество на равных, а именно такое взаимодействие клиента и консультанта предполагает «классическое» понимание психологического консультирования.
Партнерская роль используется в тех случаях, когда клиент чувствует себя устойчиво и уверенно в той или иной теме. Взаимодействуя с клиентом на равных, психолог поддерживает его взрослую позицию, осознанность и ответственность за свои действия. Кроме того, находясь в партнерской позиции достаточно просто соблюдать профессиональные границы. Более всего роль партнера подходит в ситуациях, когда клиент и консультант обладают одинаковой компетенцией в каком-либо вопросе, и чтобы в нем разобраться, им необходимо провести совместное исследование.

Однако у партнерской роли есть и свои ограничения. Для того чтобы находиться в партнерском состоянии люди должны быть действительно «на равных», однако часто бывает, что клиенту нужна помощь или поддержка человека в данный момент более сильного и устойчивого, в таком случае партнерство неприменимо.

Например, при психотическом состоянии или переживании травматического опыта партнерство с клиентом может оказаться не только не полезным, но и чрезвычайно вредным.

Резюмируя все вышесказанное, мы получаем следующую маленькую табличку по типологии профессиональных ролей.

Разумеется, в данной статье я не смог привести все возможные роли, которые приходится занимать психологу консультанту в своем кабинете. Однако я предполагаю, что намеченный здесь принцип определения принадлежности той или иной роли к профессиональному психологическому полю вполне ясен. Думаю, любой практикующий психолог сможет определить те или иные свои излюбленные роли, а также понять: какие из ролей уместны в данной ситуации, а какие – нет.