Работа с истероидным типом при шоковой травме
При написании заметок о своем видении истероидности меня посещала мысль поделиться своим личным опытом в проработке травмы. Однако объем пережитого явно требует отдельной статьи. Вот она. Здесь я буду пошагово описывать происходившие со мной процессы, чувства, техники, использованные в работе со мной, а также состояния на момент сессии и после нее. Всё это мой уникальный опыт, который мы создавали в альянсе с моим терапевтом, поэтому, я буду рад, если описанное ниже поможет кому-то в работе, но не претендую на истинность.
Так же хочу отметить, что на протяжении всей работы я учился на курсе «Психологическое консультирование», что само по себе является громадной перестройкой и ростом личности.
_________________________________________
Шаг первый. Принятие травмы, выбор, доверие.
О том, что у меня проявляются признаки травмы, я узнал во время учебы от своих учителей. Отсутствие сил, выпадение из реальности, уход в себя, сонливость, соматические боли, приступы паники, депрессии, отказ от своей личности. Личный терапевт, с которым я работал в то время, так же подтвердил влияние травматических переживаний на процесс, с которым он уже не мог справляться. Все говорили о том, что для разрешения ситуации, необходим человек, специализирующийся в этой области. И это было самым трудным решением – так как для меня работа не могла начаться, пока я внутренне не признал факт того, что со мной происходит что-то, что я контролировать не могу. Очень долгое время я игнорировал советы профессионалов и избегал смотреть в эту сторону.
Паническое состояние, отрицание и попытки внутренне обосновать происходящее, лишь бы не идти в неизвестное.
В итоге терпеть последствия стало невыносимо, и решение было принято: я попросил порекомендовать мне специалиста. Когда мне дали его телефон, я какое-то время колебался, наводил справки о нем, смотрел его публикации, просто проверял внутреннее ощущение от этого человека. Откровенно, я шел на первую сессию без энтузиазма, с каким-то ощущением безнадежности и пустоты. Я не понимал, что со мной происходит, что будет делать терапевт, и как вообще он может чем-то мне помочь. С первых же секунд я, не задумываясь, рассказал ему обо всех своих переживаниях, сомнениях и подозрениях – вся злость, негодование и боль от происходящего выплеснулись на него мощным непрерывным потоком.
Он принял это с абсолютным спокойствием и искренне поделился со мной своими мыслями и чувствами по каждому пункту моей речи, рассказал о принципах своей работы и предложил мне открыто выражать любые свои переживания в его адрес. Подобная открытость и внимание шокировали меня. Какое-то время я молча смотрел на него, ощущая, что буря эмоций сходит на нет, но на ее место приходит удушье и потеря чувствительности. Он заметил это, вернул меня в контакт, спросил, насколько для меня характерно такое состояние. Я понаблюдал за своим состоянием и признался, что мне сложно дышать, будто я нахожусь под водой. Он предложил мне гениальную мысль – представить, будто у меня есть магическая способность “дышать под водой”. Мы представили, что пространство кабинета заполнено водной стихией и я могу свободно пропускать ее через себя. Так же он попросил меня держать глаза открытыми и стараться не закрывать их. Постепенно я смог сделать полный вдох и дыхание нормализовалось. Тогда для меня это было похоже на магию, а терапевт на кудесника, умеющего словами менять реальность.Под конец сессии мы обговорили мое состояние аффективности, наметили каким образом оно влияет на важные в моей жизни области, выработали способы сберечь себя и восстанавливаться, когда аффект только начинает проявляться, а именно:
- Находить безопасное пространство, в котором нет других людей. Если нужно, прерывать любой контакт и заботиться о себе.
- Восстанавливать дыхание до нормального ритма глубокими вдохами и такими же глубокими размеренными выдохами.
- Заземляться, твёрдо ощущая ногами опору под ногами.
Уходил я с чувством необычайной легкости и небольшой сонливости, но впервые за долгое время я был спокоен.
Результат:
• получение навыка справляться с наступающим аффектом;
• доверие к своему терапевту, как специалисту в пугающем меня вопросе;
• облегчение от осознания того, что с этим действительно можно что-то делать;
______________________________________
Шаг второй. Сброс напряжения.
Спустя какое-то время я пришел в состоянии сильного возбуждения, напряжения и боли. На сессию бежал, чтобы привычно через адреналин взбодриться после стресса на работе. Описывая своё состояние, я не видел ни терапевта, ни себя – будто бы наблюдал со стороны. Он обратил мое внимание на то, как напряжено мое тело, что дыхание сбито, и что сам он ощущает в теле сильное сжатие. Благодаря этому я заметил, что действительно машинально задерживаю дыхание, что отзывается блоками в горле, груди и животе. Терапевт из моих слов выделил мощный агрессивный заряд в сторону одной женской фигуре и спросил, чтобы мне хотелось сделать, если бы эта фигура появилась в кабинете. Как только ее образ проявился через пустой стул, сжатие усилилось, и я снова почувствовал отключение от себя. Терапевт помог мне вернуться, и мы с ним обозначили, что я не могу проявить агрессию в сторону этой фигуры, и поэтому весь заряд остается в теле, на удержание и подавление которого тратится огромное количество сил. Когда он объяснил механизм происхождения моего возбуждения и наступающей следом усталости, мне стало легче, и он предложил попробовать выпустить энергию через специальные физические упражнения из кинезиологии.
В основе их лежат действия по статическому напряжению, толканию, противопоставлению – терапевт давал усилие в упоре, и моей задачей было либо сдвинуть его с места, либо наоборот сопротивляться его силе, оставаясь на месте. При этих процессах, он напоминал мне правильно дышать полными вдохами и сохранять контакт глаз с ним. После каждого упражнения, мы брали время на отдых и проверяли, насколько я сохраняю контакт с собой. Под конец сессии я чувствовал себя очень уставшим, как после долгой изнурительной тренировки, но моя давящая боль и желание разносить все вокруг исчезли. Очень хотелось спать и много-много есть, чего обычно я за собой не замечал. Терапевт посоветовал мне выделить себе день, когда я мог бы заняться исключительно своим отдыхом и восстановлением. В итоге на следующий день я проспал 14 часов и очень плотно поел. Появилось первичное ощущение своих потребностей и желания замедляться.
Результат:
• получение навыка безопасно сбрасывать накопленное напряжение;
• понимание происхождения своего возбуждения и боли – наблюдение и предотвращение усиления таких состояний, профилактика их в зачаточном состоянии;
• контакт со своим телом, его потребностями, планирование своего отдыха и нормального питания;
______________________________________
Шаг третий. Использование внутреннего мира в формировании ресурса.
Через какое-то время, не смотря на то, что мое физическое состояние улучшилось, стрессовых ситуаций стало меньше – я все чаще стал испытывать приступы паники, заново впадать в непереносимые воспоминания, диссоциироваться. В голове часто возникали будто бы образы и голоса других людей, которые автоматически перепроживались как мои собственные. В какие-то моменты просто переставал понимать, кто я, а когда выбирался, подолгу сидел в состоянии ужаса от страха потерять себя и не вернуться. К своему терапевту в кабинет я упал в состоянии стазиса: ни говорить, ни смотреть на него я не мог, руками еле показал ему, что мне очень плохо. Он положил передо мной лист бумаги с карандашами и предложил написать или нарисовать, что меня мучает. Я нарисовал себя в центре, в цепях, без лица, окруженного разными воспоминаниями из детства. Рисовал медленно, тяжело, но с каждым движением через нажим и цвет я будто бы выплескивал на бумагу всю боль, которая жила во мне всё это время. Когда я закончил, терапевт спросил меня, есть ли кто-то, кто мог бы исправить всё это.
Дальнейшее сложно объяснить, но общая суть в том, что я зацепился за вопрос “кто может это исправить”. Я видел, что все эти события живут и мучает меня до сих пор, потому что я смотрю на них из позиции жертвы. Тогда я был таким, но там в кабинете я был уже другим. Это откровение дало мне импульс при помощи красок перерисовать себя таким, каким я себя ощущал, изобразить мою веру, мои убеждения, мои ценности. В итоге рисунок изменился, и травматические воспоминания на нем исчезли за тем, что было мне дорого. Я впервые увидел со стороны другой образ себя: сильный, любящий, искренний, спокойный. В этом образе я смог найти для себя источник неисчерпаемой силы и убежище от своих страхов. Чем больше я соединился с этим образом, исследовал его и воплощал на бумаге, тем устойчивее я становился.
В конце концов, мне удалось вернуть свой голос, и терапевт объяснил мне, что этот образ живет в душе каждого человека, и что он неизмеримо сильнее любых представлений о себе. Мы договорились, что я буду углублять контакт с этим состоянием и учиться из него достигать спокойствия в своей душе. Позже я узнал, что этот процесс имел много общего с медитацией и развитием в себе наблюдающего Я. Я стал интересоваться дыхательными практиками, дзен и йогой. Чем больше я наблюдал за собой, тем легче мне было отсоединяться от процесса внутри себя, разворачивать его из безопасного образа и, в последствие, принимать.
Так как я часто бессознательно для адаптации к коллективу учился вживаться в различные маски-роли, за жизнь все эти состояния перемешались между собой так, что я практически потерял связь с собой. Мы ввели образ режиссера, который мог отслеживать переживаемые роли в каждой ситуации и следить за тем, чтобы маска максимально соответствовала моим задачам и не брала контроль сверх необходимого. Игра стала ресурсом, в котором можно было исследовать различные стороны своей личности и постоянно находить место новым открытиям.
Так же я стал вести дневник, в котором записывал все переживаемые из разных состояний события, а затем, перечитывая, присваивал, что это всё разные проявления одного единого меня.
Когда эмоции переполняли я обращался к арт-терапии: много рисовал, сочинял сказки, давал чувствам воплощаться в бумаге.
С этого момента началась моя параллельная самостоятельная работа, в большей степени состоящая из 3 областей:
1. Ежедневные упражнения с телом, чакровое дыхание, медитации (чаще всего дадзен) и ведение дневника, в который я записал все важные чувства и события;
2. Активное изучение литературы. Вот список наиболее повлиявших на мое состояние:
• “Посыпание будды пеплом” Сун Сан
• “Путь дзен“ и “Терапия Ошо” Свагито Либермайстер
• “Пробуждение к свободе” Муджи
• “Вскачь, задом наперед” и “Тело шамана” Арнольд Минделл
• “Гештальт, ведущий к просветлению” Джон Энрайт
• “Травма, связь и семейные расстановки” Франц Рупперт
• “Пробуждение тигра” Питер Левин
• “Бодинамика” Березкина-Орлова
3. Посещение тренингов в МПЛ12 — полный список:
• “Любовь без условий” – о принятии самого себя, контакте и ресурсе любви
• “Я в своих границах” – о том, что я имею право на личную территорию и могу там чувствовать себя в безопасности, ни с кем не сражаясь
• “Просто вместе” – о том, какие бывают отношения, каким человеком я хочу быть и что можно выбирать с кем идти по жизни
• “Непросто вместе” – о том, что сексуальность – это потрясающий ресурс, которым я тоже обладаю
• “Всё дело в папе” – первый шаг в восстановлении контакта с отцовской фигурой из полного отрицания в признания себя мужчиной
• «Еще раз о маме” – перепроживание самых важных в жизни вещей с самым важным в жизни челевеком
Результат:
• создание внутреннего источника опоры, ресурса и безопасности;
• развитие навыка внутреннего наблюдения;
• желание самостоятельно развивать себя;
_____________________________________
Шаг четвертый. Выход из морока, проживание боли, контакт.
По мере того как мое физическое и эмоциональное состояние становилось все более устойчивым, в терапии стали появляться все более конкретные и четкие запросы на обретение непроработанных в детстве навыков. Мы с терапевтом рисовали, так называемые, карты затруднений, мешающих мне взаимодействовать естественным образом, и от сессии к сессии двигались по схеме набора ресурса через воспоминания и присвоение хорошего – и использование этого ресурса для того, чтобы двигаться в неизвестные или непереносимые для меня области. Общей тенденцией стало замедление всех процессов, наблюдение и проявление хорошего в каждом действии, полное принятие происходящего. Мы двигались дальше только когда я был внутренне готов и делали шаги назад в безопасное, если моих сил не хватало. Таким образом я заранее планировал с терапевтом ход работы и на следующую сессию приходил полностью вооружившись накопленными знаниями, техниками и ресурсом. Я учился бить подушки, говорить нет, проявлять гнев, отвращение, переживать страсть и страх, быть в контакте со своими чувствами и не вылетать.
Не смотря на то, что результаты работы шли один за другим, сейчас я могу признать и присвоить, что в то время между мной и терапевтом отсутствовал контакт – в то время я рассматривал сессии как контролируемую возможность улучшить себя и свою жизнь, а терапевта видел лишь специалистом, знающим в силу опыта и времени больше меня. Во всех работах того периода я постоянно следил за процессом как бы со стороны, по какой-то причине не доверяя терапевту и будто бы разыгрывая спланированный сценарий.
На одной из таких сессий я уперся в тупик. Я отчетливо почувствовал, нестерпимое желание прервать сессию и сбежать из кабинета – настолько невыносимо мне было находиться рядом с терапевтом, когда мы стали обсуждать с ним тему принятия. Я был в ступоре и перебирал тему за темой, надеясь уйти от болезненного разговора. И тут случилось то, от чего я включился. Терапевт спросил, хочу ли я услышать его искренние ощущения от происходящего. Он сказал, что ужасно раздражен, потому что я уже 15 минут страдаю ерундой и пудрю ему мозги.
В этот момент я испытал страшную боль, ноги подкосились и на какое-то время мне показалось, что мир схлопывается. Я был шокирован произошедшим и в то же время чувствовал себя необычайно живым и присутствующим. Злость и обида распирали меня. Я колебался между тем, чтобы выплеснуть ее на терапевта и тем, чтобы немедленно выйти из кабинета и никогда больше с ним не встречаться. Но чем больше я соединился со своей болью, тем легче мне становилось. И я позволил себе проявить чувства перед ним и искренне признаться, что мне страшно и я впервые не понимаю, что делать. Я просил помощи и доверился его опыту. Я просил вести меня. Терапевт сказал, что это были самые радостные мгновения за всю нашу работу – потому что здесь и сейчас он увидел меня живым. Я присвоил это состояние и решил для себя, что могу разделить с ним свою боль. Так началось наше погружение в травму.
Результат:
• освоение навыка накопления ресурса и использование его для безопасного роста;
• контакт со многими тяжелыми чувствами и использование их в жизни;
• контакт со своей живой частью, укрепление доверия к терапевту, осторожные попытки сохранять контакт, а не рвать его;
______________________________________
Часть пять. Знакомство с травмой и контроль над ней.
Начиная с этого этапа, я начал рисковать и активно взаимодействовать с людьми, проявлять свои чувства с близкими мне людьми, принимать себя, стараться не обособляться и не прятаться – оставаться частью происходящего. Моя работа в личной терапии стала более открытой. Терапевт рассказал мне о взаимодействии шоковой травмы и моего психотипа – объяснил каким образом нужно стабилизировать эту воронку, чтобы постепенно усиливать и укреплять способность не попадать в травматические импульсы. Мы стали моделировать ситуации шоковых реакций и наблюдать, каким образом проявляют себя механизмы.
С течением времени мы выделили следующие области и работу в них:
Границы – как отсутствие у меня своего пространства и болезненные в связи с этим переживания:
Тренинг “Я в своих границах”, работа с лентой, использование выбранной ленты для формирования своего пространства, ношение ее в повседневной жизни, тренировать навык приносить в свои границы хорошее, отдыхать в них, устанавливать правила для своей территории, пресекать негативное воздействие на нее до физического контакта. Центрирование, заземление.
Ощущение постоянной угрозы от мира и от окружающих людей, выживание:
Возвращение в здесь и сейчас, контакт и ощущение реальности, чувствование своего тела, работа с паническими атаками, повторение себе установок «я в безопасности, мне ничто не угрожает».
Отрицание фигур родителей, своего прошлого и как следствие невозможность выстроить своё настоящее:
Тренинги “Всё дело в папе” и “Еще раз о маме”. Восстановление хороших воспоминаний с мамой и папой, присвоение унаследованных от них черт и навыков, признание себя их ребенком, прощение и проживание боли прошлого, видение отношений здесь и сейчас, выбор тех отношений с родителями, которых я хочу.
Бессознательная тяга в отношения “агрессор-жертва” в обоих ролях, как источник переживания телесного удовольствия и напряжения:
Моделирование переживания агрессии к себе в безопасном поле с терапевтом. Проявление телесного удовольствия в момент провокации и насилия. Формирование навыка обнаружения подобных импульсов, замедление их, остановка. Поиск и присвоение альтернативных способов получать телесное удовольствие – например массаж, кинезеология, шавасса и множество эзетерических практик.
Бессознательное накопление ресурсов любым способом, разрушение чужих границ при их переизбытке — ощущение своего “всемогущества”:
Теоретическое прояснение механизма “вечного голода” у истероидов, бессознательного желания получить своё любым способом. Развитие наблюдения, осознания своих потребностей и способов их удовлетворения. Понимание того, что я не умру, если чего-то не получу. Принятие того, что другие люди – личности, а не ресурсы. Уважение к чужим границам. Щедрость — разделение того, что у меня есть с другими. Уступки и растягивание получение желаемого.
Сложности с прямым удовлетворением своих потребностей, ощущение «плохого мира, в котором нет и не может быть ничего для меня хорошего», отвращение, генерализация негативного, внутренняя обида на других людей, делающих «всё не так»:
Конкретизация и четкое определение критериев того, что сам считаю правильным, качественным, того что я готов выбрать и взять. Сверка с реальностью — поиск наиболее приближенного к этим критериям на данный момент выбора, компромисс и баланс между тем, чтобы взять хорошее хотя бы в чем-то, чем не брать вообще.
Сообщение другим людям четких запросов, с прояснением договоренностей и обоюдным желанием что-то делать в той или иной области. Избегание игр, манипулирования, скрытых и действий с двойным дном. Позиция «я прошу, мне нужно».
Перенос к определенным женщинам, как попытка восстановить травмирующий опыт контакта с матерью:
Система критериев выбора женщин – как правило, обладают одним списком качеств, которые притягивают. Ценно то, что в этом контакте получение любви не возможно и гарантировано наступает отвержение, отношения “агрессор-жертва” и переживание плохого к себе. Другие женщины просто не видны и игнорируются.
Когда система была проявлена, импульсы стали отслеживаться и отношения разложились на травматическое воспроизведение и реальный контакт, в котором можно было выбирать.
Избегание контакта, неприятие хорошего в свой адрес, обесценивание себя, страх телесного взаимодействия, аффективность переживаний – как основная динамика истероидной травмы:
Тема, с которой я работаю до сих пор. Писать о ней сложно, поэтому ограничусь тем, что помогло сделать сдвиги в этом направлении:
• Признание своих достижений – у меня есть график, куда я их периодически вписываю;
• Мантра:
Я хороший, я люблю себя, я не сделаю себе плохого, я не буду играть с собой, я забочусь о себе, есть люди, которые принимают меня таким, какой я есть – и этого достаточно;
• Сообщество и люди, которых я сам выбрал – активное творчество, развитие, взаимодействие;
• Вообще мой выбор;
• Карта ресурсов ;
• Искреннее желание делиться и помогать;
• Замедление, умеренность, скромность – ощущение достаточности, контакт в здесь и сейчас;
• Медитации и много телесных практик, сброс напряжения;
• Планирование своего отдыха, отслеживание баланса отданного и принятого, забота о себе;
• При впадении в аффект и чрезмерных эмоциях – останавливаться или выходить из контекста, дышать, заземляться, центрироваться.
• Возвращаться себе спокойствие.
Результат:
• понимание механизмом травмы, умение минимизировать их влияние, восстановление контакта с собой и с миром, удовольствие от жизни;
______________________________________
Шаг шестой. Признание психотипа и использование его во благо.
На данный момент я стараюсь как можно больше интегрировать накопленные знания в повседневность, убрать зазор между мной и психотипом — присвоить, что всё это я. Появляется уважение и признание к здоровой истероидности, позволяющей:
• быть искренним и открытым в переживание себя;
• ярко проявляться;
• быть живым и разным;
• тонко переживать и чувствовать окружающий мир, людей;
• уметь передавать любые знания в доступной форме, распространять идеи, вдохновлять людей;
• уметь находить ресурсы для себя, близких, команды — поддерживать и создавать атмосферу единства;
______________________________________
В направлении терапии обозначены следующие области:
• Работа с сексуальностью, ее присвоение, минимизация травматических переживаний, связанных с ней.
• Работа с базовой травмой в контакте с матерью в раннем детстве: страх близких отношений, слияние, невозможность совместить любовь и гнев к одному человеку — полярности, расщепление, избегание чувств.
Здесь я нахожусь сейчас и не знаю, что будет дальше. По мере прояснения, этот этап будет дописываться. Надеюсь, что мои записи помогут другим в их пути к своему сердцу.
______________________________________
P.S. Перечень направлений, которые оказали наибольший эффект в работе:
• процессуально-ориентированный подход (пожалуй 80% всей работы)
• арт-терапия (титрование и контеинирование чувств)
• гештальт-терапия (здесь и сейчас)
• психодрама (перепроживание сложных воспоминаний, присвоение чувств, разных частей себя)
• расстановки (отделение себя от переплетений в семейной системе)