«Из зоны некомфорта – в точку невозврата»

«Чтобы чего-то достичь…»
«Для того чтобы перед тобой открылись новые возможности…»
«Если необходимо преуспеть…»
«Для развития интеллекта и достижения достойного уровня мозговой деятельности…»

Помните, каково обычно продолжение всех этих фраз?

Ну, конечно!

«… нужно выйти из зоны комфорта».

Мы все это слышали.

И что же?

Что происходит, к примеру, с нашими детьми? У них-то вообще не должно быть никаких тормозов к развитию! Ведь Жизнь – это и есть процесс развития, обучения, движения к новым возможностям! Это — природный механизм! Почему же они часто отлынивают, увиливают от учёбы, обманывают нас, капризничают и всячески «сливаются» из разных образовательных процессов, как академически суховатых и механических, так и гениально выстроенных, интересных, ярких?

Некоторые из ответов на этот вопрос находятся в сокровищницах сознания настоящих «детоведов», и звучать они могут так: «не то впихиваете, батенька (ну, или матушка)»! Развитие и обучение – это не навык деления в столбик с остатком, не многочлены и даже не сонм информации о разновидностях покрытосеменных.

Или так: «многовато пихаете, любезные!». Перенасыщение впечатлениями, включение в слишком высокую, не по потребностям, активность, невротическая чрезмерность для восполнения кажущегося дефицита отпугивает, отшвыривает, застопоривает – и правильно делает! — здоровое существо.

Или даже так: «образование не впихнёшь!», но это предположение для нас, «прекрасно», как нам кажется, воспитанных на «двойках», «пятёрках» и родительских «ну-ну-ну» — совсем неудобоваримая информация.

Как замечательно это увидеть! На мой взгляд, настоящее достижение для зрелого человека:
— согласиться с тем, что многие вещи в образовании – это не более чем необходимое для «сдачи» зло,
— обнаружить невротический компонент в своём желании накормить «от пуза», создать калейдоскопическое пространство вариантов вдали от системного мышления,
— отказаться от роли Образовательного Бога и не надевать эту роль на учителей, не пытаться по-мичурински подгонять, видоизменять и шлифовать природу.

Осознав это, взрослый уже делает шаг навстречу собственному ребёнку.

(А то, что мы изначально в этих вопросах находимся не на его стороне, для меня очевидно. Постараюсь показать вам свою картинку).

Следующим шагом навстречу может стать то главное, о чём я и собираюсь рассказать в этой важной работе.

Мы совершенно убеждены в двух вещах:
1. «Образование – путь к успешности», «обучения не бывает без преодоления», «учиться – это обязанность, вклад в дело семьи» – добавьте свои формулировки, каждая из них бесспорна.
2. «Наши дети растут в относительно комфортных условиях». Нет возражений: они сыты, одеты, у них есть заботливые родители, дом, зачастую куча всяких «помогающих» материалов.

Нам кажется, что эти две аксиомы сами по себе являются предпосылкой к тому, чтобы детям захотелось выйти из зоны комфорта в чарующее неизвестное, в «образование».

Что же мешает включиться естественному механизму под названием «природная мотивация к обучению»? Для того чтобы это понять, надо отойти немного в начало и выяснить, где он дал сбой.

Похоже, есть какое-то звено, которое в этой схеме «комфорт»-«желание выйти в неизвестное» отсутствует.

Или одно из наличествующих звеньев – фальшивка.

* * *

А теперь предлагаю ненадолго отвлечься от этой прямо-таки сакраментальной темы образования и обратиться к нашим собственным подвигам в попытках саморазвития.

Мы считаем, что в «зоне комфорта» нет развития. Там – хоть и тёплый, но «стояк». Болотце, стагнация, смерть.

Давайте рассмотрим понятие «комфорт». Как мы «в нём» себя чувствуем? Напрашивается простой тавтологический ответ: в этой зоне мы чувствуем себя «комфортно», то есть — «хорошо». И предполагается вот что: если нам хорошо, мы никуда не хотим идти.

Насколько мне стало известно – и теперь аксиоматически понятно — из многолетней практики и последних лет глубокого погружения в психологию, это мнение возникло (выражение Ю.П. Зотовой) «из точки «плохо»».

Другими словами, нам так только кажется. Мы ошибочно считаем, что «сытый» человек никуда не стремится потому, что ему «и так хорошо» (лежать на диване, играть в компьютерную игру, «плевать в потолок» и так далее без конца). Представляете, какой сюрприз: удовлетворённый человек — самоценный, цельный, здоровый и витальный, а не какой-то там «пресыщенный», «праздный», «ленивый» (это не про «комфорт», а скорее про компенсацию какого-либо дефицита) — обязательно куда-то движется. У него хорошо работает тот природный механизм, о котором речь шла выше, по причинам, о которых речь шла выше ещё на пару слов.

У вас может возникнуть вопрос: а как же преодоление «от худшего состояния к лучшему», стремление «выбраться из ямы», «совершить качественный скачок» и тому подобные прорывы «из точки «плохо»» к состоянию «долго и счастливо»? Ведь и такое бывает? В этом случае, получается, человек движется из зоны дискомфорта в зону желаемого комфорта?

(Я недалека от того, чтобы совсем запутать читателя. Надеюсь, в самом сложном узле мы найдём точку развития – нам же обещали!..).

Когда человек переживает кризис, это открывает новые возможности. Воспользуется ли он этими возможностями, преодолев кризис и выйдя на новый уровень, зависит от достатка ресурсов. К примеру, получится ли замерзающему путнику растопить печь в заледенелой избушке или развести костёр в снежной пустыне, отогреться и выжить? Игра вероятностей, обусловленных особенностями его организма (конкретно – терморегуляцией), наличием необходимого количества топлива, временем, проведённым на морозе, свойствами его одежды.

(Сюда же я добавила бы его психические ресурсы, но объяснить такую вещь с ходу у меня не получится, поэтому оставлю за скобками).

Именно поэтому случай с «движением из ямы» я бы не рассматривала. Это может быть слишком опасно для взрослого человека, а уж ребёнка убеждать в том, что ему в его точке жизни плохо (иногда для этого даже намерено лишая его каких-то ресурсов, к примеру, карманных денег, свободы, родительского внимания, еды, «чтобы понял», «чтобы жизнь мёдом не казалась», т.е. создавая ситуацию дефицита для инициации «выкарабкивания», создавая такие вот «условия для развития»), решается, наверное, только очень толстокожий взрослый. При том, что его «толстокожесть» — это единственно возможная защита для выживания после собственного непроработанного травматического опыта.

Вернёмся, пожалуй, в «зону комфорта», пока не оказались в «точке невозврата», в которой жизнь, возможно, не заканчивается, от которой тоже отходит много дорог и путей, но это уже совсем другая история.

Итак…

Попробуем рассмотреть такое утверждение: «мы живём в нормальных условиях — значит, нам комфортно».

Что-то кольнуло, заметили? Дескать, нам не может быть плохо, если мы хорошо поели (почему это? А тяжесть в желудке?). Нам не может быть холодно, если в доме есть центральное отопление (бррр.. апчхи… кх-кх… — ой, как-то вовремя не заметили, что из окон поддувает). Мы не можем страдать, если у нас есть деньги (только почему-то это «есть» часто ходит за ручку с «недостаточно») И мы давим в себе это ощущение неудовлетворённости, чтобы не быть неблагодарными (отличается от «практик благодарения» самим посылом: не «быть благодарными за то, что есть», а отрицать своё ощущение дефицита из чувства вины: «что я за неблагодарная скотина!», тем самым отрицая, возможно, само условие «я есть» и «со мной что-то происходит»).

* * *

Знакомьтесь: один из нас. Собирательный человеческий образ. Предположим, порой даже рефлексирующий. Послушаем, что с ним происходит.

— В моей жизни нет ничего запредельно драматичного. Значит ли это априори, что я нахожусь «в зоне комфорта»? Я действую механически, по инструкции, потому что так удобнее, безопаснее. Следовательно, если я не буду действовать по инструкции, мне станет неудобно, это опасно. Значит ли это, что мне комфортно? Значит ли это, что я действую по инструкции ради комфорта? Нет. Я так живу, чтобы компенсировать ощущение опасности, тревоги, неизвестности.

Я не в зоне комфорта.

Можно ли из этой точки выходить в следующую неизвестность? Боюсь, что мне не захочется… Скорее, я постараюсь ещё «усилить комфорт» (по сути — компенсировать дискомфорт): сяду за компьютерную игру, покурю, выпью, обожрусь, обложусь фишечками и мулечками, сериалами и – по возможности – золотыми слитками, как слоями защиты от следующей неизвестности. Уйду в чрезмерность. Кто-то подумает – не развивается. Не хочет выйти из зоны комфорта.

А я её всё ищу, ищу, эту зону…

И всё ещё почему-то ощущаю, что стою на зыбучих песках.

Мало устойчивой почвы у меня под ногами. Я так чувствую. И ни одна умная голова мира не докажет мне, что я счастлив, даже если по меркам социума я дико успешен.

Однако всё это не мешает мне учить детей на своём примере: «я в ваши годы грыз… копал… штудировал… костьми ложился… и вот достиг той ступени, на которой нахожусь» (в образовательных дискуссиях речь идёт обязательно о чём-то восходящем: «ступенях», «уровнях», и каждый раз мне вспоминается «лестница в небо»).

В эти «поучительные» моменты я отключаю свои ощущения дефицита. И если кто-то, участвующий в моём ребёнке, попытается спросить меня — обо мне, я досадливо поморщусь, надену надменно-насмешливую маску, я покажу ему свои дипломы, часы, копии счетов и красивые силиконовые импланты. И с большой вероятностью намекну ему на его преподавательскую некомпетентность. И поищу для своего чада людей попрофессиональнее. Пока все репетиторы не откажутся от него по причине того, что готовы получать деньги за намерение и усердие, а не борьбу с сопротивлением.

Тогда я спрошу себя недоумённо: «как же так?».

Потом пойду спрашивать об этом психотерапевта.

С этого момента начнётся новая веха в моей жизни: эпоха знакомства с собой, своими потребностями, ресурсами и желаниями. Я начну жить собственной, настоящей, Своей жизнью. А мой ребёнок, возможно, отдохнув от процесса тяжёлого переваривания навязанных целей, начнёт свой путь. И они, наши пути, нас сблизят. «Случайно» окажется, что они – наши пути! — рядом, как бы ни разнились.

* * *

«Зона комфорта» определяется не внешними показателями, а внутренним ощущением. Какой-то частью себя мы это понимаем. А когда дело касается наших детей, уходим в глухую «несознанку»: ну, как им может быть плохо «на всём готовеньком»?! Играет целыми днями в компьютерную игру (выходит из «плохо» в «переносимо», получая взамен некоторое количество следующего «трудновыносимо» вместе с порцией полезного — но мы-то думаем, что несанкционированно кайфует)! «Зависает» в телефоне (находит там необходимый для своего самоощущения ресурс общения, допустим, побочным эффектом «чуть» образовывается в том плане, что поглощает информацию для собственной эрудиции, развивает коммуникативные навыки, учится отделять зёрна от плевел, китч от настоящего, проявляет себя, креативит и так далее – но мы-то думаем, что от безделья)! Лежит и смотрит в потолок, когда перед ним задание по математике. Слоняется. Смотрит фильм. Пишет дурацкие стихи вместо сочинения по литературе.

Здесь пришло время обсудить такое понятие, как лень.

(К слову, рискну предположить, что «обломовщина» — не «зараза», как принято считать. «Обломовы» глубоко несчастны. Какая там «зона комфорта»! Интересно было бы пересмотреть динамику данного персонажа в этом контексте).

«Мы ленимся выходить из зоны комфорта. Просто ленимся».

Про сомнение в том, в той ли мы зоне, про которую говорим, я уже сказала.

Теперь – о «просто». Так ли это просто?

Точно ли формулировка «ленюсь» отражает состояние приятного «ничегонеделания»?

— «Ленюсь что-то делать», «меня «ломает» это делать, и даже думать об этом» — не «про хорошее». Кому может быть комфортно при «ломке»? Человек занят не тем, что приятно проводит время. Он всё время думает о вроде бы важном, нужном деле — и почему-то его не выбирает. Действительно ли это дело Его Собственное?… Может, «лениться» здоровее? Защита от надетых на человека чужих целей, на глубинном уровне не принятых им. Если сделает это «нужное» дело – организм может ответить болезнью, чтобы его, наконец, услышали. Как-то, где-то, какой-то своей здоровой частью мы это всё знаем, поэтому выбираем лень, как защиту, условие выживания.

— «Лень поднимать зад» — что же со мной такое, что мой не особо массивный зад по ощущениям настолько отяжелел, что ему для выживания необходимо остаться в неподвижности? Естественно ли это – лежать без движения? Какое-такое чрезмерное, избыточное, травмировавшее меня движение произошло до того, как я оказался на этом диване? Нет, не видно «хорошего».

(Ещё про движение. Принцип работает с самого начала: младенец в родах пробивается в жизнь. Выходит в страшный неопознанный мир волшебное существо, которое долгое время находилось в зоне комфорта. И с тех пор оно всё тянется и тянется (повернуться, ползти, идти, бежать, подпрыгивать, испытывать, проверять всё вокруг себя), пока какие-то внешние факторы не изменят это движение, регулируя, ограничивая, направляя. Какие это внешние факторы? — спросите вы с подозрением. Ну, да, вы проницательны. С кем ребёнок растёт, с помощью кого выживает, в чьём поле шебуршится? Да, дорогие. Это всё про нас, заботливых родителей, беспокоящихся, что естественное движение даст сбой или крен, поэтому предпочитающих профилактировать ужасные беды. Таким образом, наше беспокойство работу этого механизма и тормозит, пытаясь на неё влиять. Боги мы в этой истории, воистину. Не заигрались ли?…)

— «Если бы не моя лень, я была бы стройной газелью (был бы здоровенным атлетом), получила бы хорошее образование (заработал бы кучу денег), осуществила бы сокровенное желание (изменил бы свою жизнь в корне)». Здесь сложнее. Но тоже не про хорошее: когда я «ленюсь», я знаю, что теряю многое. Каждый момент своей лени – знаю. Осознаю. И тем не менее выбираю лень.

Прокрастинацию. Мне с ней… плохо. Но я ей закрываюсь, защищаюсь, отгораживаюсь. Состояние той же «ломки» или «чего-то хочется, а кого – не знаю», «и скучно, и грустно, и некому морду набить» (абстинентный синдром, неосознанный сексуальный голод, скрытая агрессия – да мало ли непереносимого в этом состоянии! Дааа, точно не «про хорошее»).

Выяснив, что «лениться» нам не нравится, мы придём к осознанию пользы присутствия «лени» в нашей жизни в условиях, когда нас куда-то тащат значимые люди, неврозы, чужие установки.

Лень – способ справляться с дискомфортом, а не атмосфера в зоне комфорта.

* * *

Позвольте мне несколько утверждений в стиле «капитан Очевидность»:
— Жить в комфортных условиях не равно ощущать себя в зоне комфорта.
— Нельзя выйти из зоны комфорта, не находясь в ней.
Основное противоречие в нашем сознании я вижу вот в чём. Считая, что нашим детям хорошо, мы не понимаем, почему они не идут дальше, в «лучшее» (пусть и неопознанное, но ведь мы-то много раз толсто намекнули, что оно – прекрасное! Они что, не верят нам?!). Схема же проста: я здоров – я хочу двигаться.

Ответ: нашим детям нехорошо.

У вас есть другой ответ?

И не получится после такого доказательства порочности этой концепции отбрить меня словами типа «кому сейчас легко?» и «что за аквариум/парник вы предлагаете, а как же усилия?». Потому что, напоминаю, мы говорили о Желании. Усилие – пожалуйста. Если силёнок хватит. Готовы вы бессильное чадо (а мы доказали, что у него нет ресурса двигаться самому, ведь если бы был, он бы двигался!) тащить за разные части тела, пока они не растянутся (сомнительная эстетика), или пока окончательно что-нибудь не оторвёте? Готовы?

Что ж, участвовать в этом я не буду, запасу пока материалы для восстановления целостности вашего детёныша. Приводите, если что. Такой работы психологу всегда хватит…

* * *

Опять я о детях!

Видимо, потому, что именно детское сопротивление актуализирует наши «горячие точки». Говорить о наличии или отсутствии в нашей жизни достаточного комфорта легче на примере той линзы, которой является это детское сопротивление. Ребёнок всегда намекнёт своим поведением родителю, что того терзает, беспокоит, «вынося ему мозг», покажет, где именно обнаруживается дефицит устойчивой почвы на острове его «я».

Остров! Вот и метафора. Да, «зону комфорта» можно представить неколебимым островом в бурном океане. Причём мы – отнюдь не островные аборигены, а дети океана, и к острову нас прибивает (или мы сами приплываем, если знаем координаты) лишь время от времени. То есть сегодня я здесь, отдыхаю и напитываюсь ресурсом, а дальше меня, странника, опять тянет во все тяжкие. И это – хорошо! И остров становится всё больше и больше («зона комфорта расширяется»), и на нём всё легче и легче оказаться – даже и плыть не надо иной раз, порталы в помощь.

У каждого из нас есть свой остров, на нём мы принимаем наших близких, наших детей. Понимаете, насколько важно знать о нём, быть на нём, делиться им, показывать, что он есть? Расширять его в тот момент, когда мы поймём, что там достаточно много устойчивой земли. А мы зачастую пытаемся строить «зону комфорта» в самом океане, используя обломки разбитых кораблей, деревьев, айсбергов… Энергозатратно и ненадёжно. И не до детей. И очень тревожно, что не до детей. И мы нервно кричим: «Плыви, плыви к острову! Греби вот так! Делай, как я!» (В переводе: «Мне страшно! Я боюсь за тебя! Я знаю шаги, но не знаю цели – я научу тебя хотя бы шагам! А ты не плывёшь – о, ужас! Ты же утонешь!»). Ребёнок в это время пытается сосредоточиться на определении местонахождения портала, на изучении собственной магической способности оказываться там, где ему надо, и чаще всего его здоровой природе это удаётся. Хорошо, если крики барахтающегося (или с гордостью восседающего посреди океана на каких-нибудь останках) родителя становятся со временем всё тише и тише, а бывает, что звучат всё громче и истеричнее, сильно мешая слышать голос мира. И такой ребёнок приходит в себя (знакомится с собой) позже. Или вообще не знакомится, и, вырастая, становится подобным «Потерпевшим (крушение)» — с несколько другой стратегией: есть вероятность, что своих детёнышей он пристегнёт к своей спине, и вообще не научит плавать.

Зона комфорта – не фиксированное, постоянное место, которое принадлежит всю жизнь одному человеку. Это то место, где каждый из нас время от времени оказывается по своему желанию, или в крайнем случае — по воле судьбы.

Хотя про судьбу — слишком грозно; скорее, по Велению Жизни.

Знать зону комфорта – условие жизни.

Находиться там время от времени – иметь возможность дышать.

Дышать свободно – иметь возможность и желание расширять её, выходя.

* * *

Напряжённый взрослый, стиснув зубы и повреждая кожные покровы, врывается в новое, рыча, что ему «для саморазвития надо выходить из зоны комфорта». Несчастный лгунишка! Был бы он таким напряжённым, находясь в этой зоне?

Напряжённый ребёнок приходит в школу. Он хочет радовать учителей и родителей, он прекрасно помнит слова взрослых о том, что образование – его обязанность, ответственность и задел для счастливой успешной жизни («цель – будущий успех»: ну, почему мы так часто говорим о «цели», перепрыгивая «процессы», как будто несёмся к обрыву, забывая смотреть под ноги? Ага, вот: плохо нам в том месте, где мы есть. И кажется нам, что плохо детям в том месте, где они есть – ведь они находятся там же, где и мы. В очередной раз видна взаимосвязь этих историй с «комфортом» и «мотивацией»). И… не хочет учиться. Естественно! Ведь все силы он вынужден тратить на расслабление, снятие напряжения.

Мы предлагаем ему инъекции анаболиков, а он просит расслабляющий (да что там — парализующий!) ботокс.

* * *

Ещё картинка «зоны комфорта»: просторная зала с множеством дверей. Там так хорошо и уютно, как каждому хочется — по потребностям, индивидуально: для кого-то там стоит камин, лежат мягкие ковры, на полках стоит множество интересных книг и загадочных предметов, другие сидят на троне, а пол в зале выстлан драгоценными камнями, и где-то тихонько играет нежная музыка, кто-то предпочитает светлое бунгало с бассейном, в котором плещутся дельфины.

Но везде – двери. Их не видно до тех пор, пока мы не согреемся у своего огня, не наобнимаемся с улыбчивыми дельфинами, не рассортируем свои драгоценности.

Но они – есть. И выйти – можно.

Ведь каждое «надо» начинается с «можно».

А можно и не выходить. Но в какой-то момент очень хочется. Мы открываем двери, ещё некоторое время изучаем то, что ждёт нас с наружи, выбираем направление и – вперёд! Ах, это захватывающее предвкушение! Это удовольствие, страсть, интерес, переживание чуда встречи с неизведанным!

Природный, естественный механизм.

Всего лишь.

Никакого волшебства, кроме обычного.

* * *

(Сегодня у меня день метафор. Позволяю себе).

Выйти из тёплого дома при такой погоде, когда «хороший хозяин собаку не выгонит», захочется лишь в том случае, если ты не акцентируешься на ужасах этой погоды, не употребил и даже никогда не слышал вышеупомянутого выражения, а воспринимаешь ситуацию так: «в моём доме хорошо, у меня есть возможность туда вернуться, у меня достаточно тёплой одежды, и меня ждёт снаружи великое приключение. Я иду удивляться!»

Или вот – для анализа – текст песни замечательной группы «7Б»:

«А в доме моём всегда лето, солнце, жара, кайф,
А в доме моём всегда песни, танцы, любовь, драйв!
И не стучись, и не ломись ко мне, осень, е-е!
Жёлто-рыжая тоска, холода»

Находится ли автор в зоне комфорта, учитывая неизбежность присутствующей домокловым мечом в поле всего этого драйва «жёлто-рыжей тоски»?

Спасибо за то, что вы всё ещё здесь! Надеюсь, что этим пространным трудом мне удалось немного изменить к лучшему что-то в вашей жизни (да-да, такое возможно: ничего, в общем-то, не делаешь, просто на мгновение «ставишь себя на паузу», и в жизни начинают происходить хорошести). Я очень рада, что до этой точки мы дошли ВМЕСТЕ.