Критерий 3. Полимодальность в работе

Кто МОЖЕТ быть участником профсообщества МПЛ12?

Критерий третий. Полимодальность в работе.

«Психологи сообщества МПЛ12 должны иметь в активном рабочем доступе не менее 3-х направлений и использовать их в работе».

Одно направление — это может и хорошо, если в этом направлении человек углубляется и развивается лет 10. Однако, при такой узкой направленности есть опасность иллюзии, что только так правильно, а все остальное — не психология. Это все равно, что утверждать, что хобот — это и есть слон, а ухо — это лжеслон и на самом деле слоном не является. Два направления — уже лучше; на их стыке часто возникает конфликт, когда усвоенное в разных школах начинает спорить и обесценивать друг друга — вобщем, меряться и безобразничать, как в жизни, но уже на территории личности психолога. Пока он не отплюется от нестыкующихся интроектов, а оставшееся полезное не усвоит и творчески не трансформирует в свой подход. Тогда на стыке рискует зародиться что-то третье. Психодинамическая теория и психофизиология долго гуляли отдельно, пока их не поженили в бодинамике. Выбор возникает, когда есть три одинаково хороших варианта. Тогда я владею разными инструментами, а не одним молотком. Ну а если смотреть на реальность, на данный момент какая школа не основывается на нескольких предыдущих, стоит только слегка поскрести фундамент?

Российский психолог-практик полимодален. Это ни плохо, ни хорошо, — реальность. Изначально — из колоссальной нехватки и громадной потребности в рабочих инструментах для эффективной работы: что нашел, успел ухватить — то и пользуем. Базовое психологическое образование — это чудесно, но я училась там и тогда, что нас и ему-то не знали, как обучить. Владимир Леви, Юлия Гиппенрейтер, Аркадий Егидес, Ник Козлов, Вера Лосева, Алексей Луньков — учителя-практики, которые сделали психологические знания популярными и доступными (в хорошем смысле!). Они транслировали российскую психологическую школу, плюс свой опыт работы, плюс то, чему научились они сверх, знание, пропущенное через себя, свою полимодальность. Для меня, в начале практики психолога-тренера и консультанта, это все было одним словом «психология», а мои разнообразные поползновения поучиться — всего лишь методами, инструментами, которыми можно помогать. Гештальт, когнитивно-поведенческая психология, экзистенциализм, символдрама, арт-терапия, психодрама, эриксоновский гипноз, резонанс, сказкотерапия, расстановки, ДПДГ, ТОТ, ТА и тэ дэ — причудливо смешивались и дополняли друг друга, что приучило смотреть на них, как на равноправные части большого целого. А на их основателей-преподавателей-тренеров-ведущих — с огромным уважением, как на проводников, открывающих новые двери, но без гурского пиетета.

Рано или поздно, понимаешь, что во всех этих подходах — единая основа. Что нет панацеи и самого лучшего, единственно правильного, супермоментальнодейственного метода. Что как бы мы ни виртуозили с клиентом, лечит контакт и присутствие, профпозиция и точка помощи. Что для созревания определенных процессов нужно время и терпение, забота и дисциплина, поддержка и тренировка. Что равно эффективен и неэффективен любой метод. И что важнее всего в его использовании — кто, с кем, как и для чего.

Мне странно и забавно (но чаще грустно) слышать, когда кто-то начинает утверждать, что нашел/изобрел панацею, упраздняющую другие подходы и методы, за ненадобностью. Что «теперь достаточно этого, чтобы решить все проблемы». Когда психологи одного направления критически хаят другие, в форме «они ошибочны и неэффективны», вместо того, чтобы изучать феномены, читать разное, подвергать концепции и методы (в том числе — свои!) проверке реальностью. И шире — когда врачи плюются в сторону психологов, а психологи кривятся или пугаются при упоминании психиатрии, например. Когда ту же психологическую травму как феномен одни огульно отрицают, другие с энтузиазмом готовы увидеть в каждом чихе клиента.

Я считаю, что чем шире профессиональный кругозор, тем меньше у психолога шансов впасть в профессиональную гордыню всезнания с позиции одной-единственной модели. Моделей — много, и это не истина, а попытка объяснить устройство внутреннего мира, цели и средства психологической помощи. Важно найти то, что отзовется, заработает в ваших руках. Но для этого надо искать. Вначале — себя, а потом уже — школу и метод. Или одновременно.

В настоящий момент, я с большим уважением отношусь к моей первой школе, практической психологии Н. И. Козлова, которая, если убрать претензии на «правильность», является добротным когнитивно-поведенческим направлением в отечественной психологической практике. Я также много времени и внимания посвятила изучению многообразных подходов к работе с психологической травмой и считаю, что умение распознать и оказать помощь при ПТСР и ретравматизации, — обязательны для любого практикующего психолога. И мне безумно интересна системная семейная психология и психотерапия, как перспектива моего дальнейшего развития.

Если для вас психология так же широка и разнообразна, и все ее направления по-своему ценны и эффективны, вы готовы учиться и вкладываться в свое личное развитие и профессиональный рост, осознаете, что это путь длиною во всю жизнь и вас это не отпугивает — добро пожаловать в профсообщество!

Автор: Мария Летучева